"Честь аптекария", Саймон Джовет [перевод]

— Аптекарий! — Крик, донёсшийся из передатчика в повреждённом шлеме Корпа, быстро потерялся в оглушительной волне помех. Корп встал, как вкопанный. Сочленения доспеха скрипнули, будто бы сам доспех, который он не снимал с момента высадки на Антиллисе-4, был благодарен за секундную передышку. Скалистое нагорье, посреди которого Мстящие Сыновья разбили лагерь, в равной степени утомляло как кости и плоть, так и керамит с фибромышцами.

Пытаясь снова найти сигнал, Корп развернулся сначала в одну, потом в другую сторону. Ветер изменил направление, а с ним и потоки нечистой энергии, обрушившейся на планету и перекрывающей любое вокс-сообщение раздражающими помехами. Последняя передача от разведотделения, сопровождавшего вторую роту Мстящих Сыновей на Антиллис-4, пришлась как раз на такую искажающую волну. За прошедшие тридцать часов вестей от отделения не поступало. Все выжившие космодесантники молча препроводили их души к Императору.

Вокруг Корпа, не оставлявшего попыток поймать сигнал, танцевали завихрения бледно-серого пепла. Останки большей части населения Антиллиса-4 забивались в сочленения силовых доспехов и толстым слоем липли на щитки шлемов. Корп машинально провёл перчаткой по окулярам, счищая накопившуюся на них невесомую жирную плёнку. Ландшафт, покрытый грязью и пеплом, резко стало лучше видно. Выдвинувшиеся на помощь осаждённому имперскому гарнизону Мстящие Сыновья оказались посреди демонического представления о зиме: прах людей носили ветры, в чьих завываниях слышались голоса душ, пожранных Хаосом.

— Аптекарий! — Сигнал пробился через вой и шипение помех, став сильнее и отчаянней. Корп отвернулся от крутого и неровного склона, по которому взбирался, и начал потихоньку спускаться. Он машинально проверил магазин болтпистолета и включил силовой кулак. Сам Корп хотел бы продолжить подъём, чтобы вместе с командиром встретить следующий штурм в первых рядах. Однако он был аптекарием, и ни разу за все годы, прошедшие с первого облачения в белый доспех, не пропустил мимо ушей зов раненого космодесантника.

Это ведь вопрос гордости. Вопрос чести.

— Мстящий Сын! — Корп надеялся, что его сообщение прорвётся сквозь вихрь пепла и помех.

Он переступил через последний труп в чёрных доспехах из череды, приведшей его в это узкое ущелье. Хотя на вид доспехи были похожи на носимые Мстящими Сыновьями, блестящие знаки, начертанные на угольно-чёрной поверхности, выдавали истинных хозяев носителей: тёмных богов Искажения. Хаос.

Он пнул валявшийся на земле рогатый шлем, с мрачным удовлетворением заметив торчащий из него кровавый обрубок шеи, когда шлем откатился в сторону. Среди разбросанных трупов и их бесполезного теперь вооружения Корп видел болтружьё и болтпистолет с символикой Мстящих Сыновей. Их магазины были пусты.

— Аптекарий? — едва прозвучал из тёмного углубления в стене ущелья вопрос. Корп подавил желание броситься во тьму, прекрасно зная, какие шутки служители Искажения могут играть с человеческим разумом, и осторожно пошёл вперёд.

К дальнему краю углубления привалился космодесантник; Корпу сперва показалось, что нижняя часть его тела закрыта странной тенью, но он быстро осознал, что это ещё один труп. Нагрудник Мстящего Сына был опалён болтружейным огнём и треснул в нескольких местах. Тусклый свет отражался в крови многочисленных жертв десантника, одна из рук которого безвольно повисла, а локоть был согнут под неестественным углом. Пальцы другой руки всё ещё крепко сжимали рукоять цепного меча, застрявшего между пластин доспеха хаосита.

— Это я, Корп. — Убрав болтпистолет в кобуру и сняв силовой кулак, аптекарий склонился над боевым братом. Отточенными движениями он открыл замки треснувшего и побитого шлема и снял его.

— Перей! — Корп не единожды сражался вместе с ветеран-сержантом на многих планетах. — Ты, должно быть, батальон этих демонических отродий перерезал.

— А они зарезали меня, — выдохнул Перей хриплым от напряжения голосом, не похожим на его обычный звучный. Он перевёл взгляд вниз, указывая на что-то. Корп посмотрел туда и откатил тело последнего противника сержанта.

Между нижними пластинами доспеха Перея торчала рукоять выкованного Искажением цепного меча, который туда вогнали, очевидно, одновременно со смертельным ударом Перея.

— Ноги отнялись. Ничего не чувствую, — прохрипел Перей. — Моя служба Императору на этом окончена.

Пока Перей говорил, Корп быстро снял шлем. Следующий обряд не требовал обнажения голов участников, но Корпу это казалось более подобающим.

— Человек рождается в одиночестве, — произнёс Корп, снимая латную перчатку. Скользкие от пота руки тут же замёрзли на ветру.

— И умирает так же, — запинаясь, ответил Перей. Подавшись вперёд, Корп приступил к снятию верхней части доспеха сержанта.

— Служишь ли ты Императору? — продолжал он, снимая пластины с тела Перея и открывая пропитанную кровью одежду.

— Я умираю на службе Ему. — Перей вздрогнул на холодном ветру.

— Доволен ли ты? — спросил Корп. Одним резким движением он разрезал мокрую липкую ткань скальпелем, вытащенным из отсека с инструментами, закреплённого на предплечье.

— Я доволен, — еле слышно дал последний ответ Перей. Корп откинул ткань, обнажив Перея от горла до пояса.

— Быстрее, аптекарий, — прошептал сержант. — Сучьи дети из Искажения скоро придут отомстить за своих братьев.

Он дёрнулся, будто пытаясь проглотить горький ком. Голова упала на грудь, челюсть отвисла. По нижней губе потекла струйка вязкой крови.

Взяв Перея за подбородок, Корп откинул его голову назад, полностью обнажив безжизненное горло. Вот он: маленький бугорок на грудине. Первая цель Корпа. Убрав первый скальпель в отсек для инструментов, он взял второй, чье тонкое скошенное лезвие было предназначено для одной-единственной задачи — удаления прогеноидных желез космодесантника.

— Когда они придут, надеюсь, я встречу их так же храбро, как ты, — ответил Корп не слышащему сержанту. Он посмотрел, как на зрачок невидящего правого глаза Перея падают хлопья пепла, и принялся за работу.

— Прогеноидные железы — будущее нашего ордена! — разносился резкий голос аптекария Лора по маленькой комнате в сердце аптекариона. В воздухе пахло химическими консервантами. Перед аптекарием в холодной комнате, уставленной стеклянными склянками и фарфоровыми лотками, сидели пятеро кандидатов, выбранных для прохождения обучения священным обрядам и навыкам медика космодесанта.

— Существование Мстящих Сыновей в качестве длани Императора зависит от существования этих желез, — продолжил Лор. — А это будет зависеть уже от вас.

Лор стоял за каталкой, привезённой сервитором — одним из множества механически усовершенствованных несчастных, неустанно двигавшихся по коридорам аптекариона. Они отвечали за перевозку раненых космодесантников между палатами, готовили места для новых пациентов и отвозили трупы в Часовню Мучеников. То, что находилось на каталке, было покрыто серой простынёй.

Корп нетерпеливо переводил взгляд с землистого резко очерченного лица инструктора на фигуру под простынёй и обратно. Ни у него, ни у прочих кандидатов не было иллюзий относительно того, что лежало на каталке. Они уже немало времени посвятили изучению прочих аспектов военной медицины. Теперь их приобщали к последней и важнейшей тайне аптекариона.

— Все люди смертны, — голос Лора приобрёл особую торжественность; он повторял Обряд Крайней Набожности, который Корп с товарищами уже заучили и над которым должны были медитировать каждую ночь перед отдыхом. — Но в смерти своей Мстящий Сын несёт в себе средство продолжения крестового похода Императора против прилива Хаоса.

Каждая железа вырастает из семени, данного железой до неё, выросшей из подобного семени — нерушимая цепь внутри космодесантников Адептов Астарты. Долг аптекария заключается в том, чтобы в конце жизни космодесантника удалить его прогеноидные железы и обеспечить их возвращение сюда, сохраняя наше будущее.

Без них не будет больше нас. Без них закончится крестовый поход Императора. Без них властвовать будет Хаос.

Лор откинул простыню, открывая обнажённое тело Мстящего Сына, чей путь в Часовню Мучеников был прерван ради этой демонстрации. Взгляд Корпа на секунду задержался на лице мертвеца, пока кандидат думал о том, какие битвы повидал в своей полной праведных сражений жизни лежащий перед ним десантник. Когда он перевёл взгляд обратно на инструктора, старик уже вытащил из пристёгнутой к предплечью кожаной сумки скальпель, более длинный и тонкий, чем виденные Корпом до этого. Лор оглядел стоящих перед ним пятерых кандидатов.

— Теперь вы узнаете, в чём истинный долг аптекария.

Корп всегда вспоминал слова давным-давно погибшего инструктора при удалении желез. Пока он вырезал из основания гортани и из груди маленькие нежные везикулы, в горле у него стоял запах консервантов. Если бы ветер, завывавший в ущелье, не усилился за время его работы с телом Перея, фантомный запах подкрепил бы куда более сильный аромат свежих консервантов в склянках, вытащенных аптекарием из хранилищ под набедренными пластинами доспеха. Обе железы были помещены в отдельные склянки, которые Корп затем запечатал и убрал обратно.

Он проверил замки на толстых керамитовых пластинах, которые должны были защитить его драгоценную ношу даже от воздействий, бесследно уничтоживших бы самого десантника. Вернув скальпель в отсек и надев перчатки, он приготовился уходить. Но оставался ещё один ритуал.

— Ты стал мучеником во имя Императора, — произнёс он над вскрытым трупом Перея.

Аптекарий посмотрел бы мертвецу в глаза, если бы лицо того не скрывал толстый слой пепла.

— Тебя будут помнить. За тебя отомстят.

— Аптекарий! — прозвучал в шлеме Корпа голос командира Селлея, когда помехи внезапно прекратились.

— Аптекарий Корп на связи, слава Императору, — откликнулся он. Выбравшись из ущелья, Корп вновь взбирался по высокому каменистому склону, направляясь к основному лагерю. Количество склянок, заполненных железами, вырезанными из Мстящих Сыновей, павших при попытке удержать периметр, изначально и побудило его вернуться, чтобы поместить их в более надёжное место, а затем вернуть на корабль ордена «Громовым ястребом». Железы Перея заполнили последние склянки; возвращение стало ещё важнее.

— Приказ на перегруппировку был отдан час назад. Где вы?

— В пути, милорд. — Корп поднял глаза за окулярами. Сквозь пепельную бурю было видно укреплённый замок, откуда говорил Селлей. Он представил себе выживших Мстящих Сыновей, собравшихся вокруг командира и готовящихся к штурму, неизбежно следующему за перегруппировкой. Страстно желая присоединиться к ним, почувствовать внутри священное пламя войны, он ускорил шаг.

— Перей пал. Было необходимо удаление желез, — продолжил он. — Ваш приказ получил только сейчас. Проклятые помехи…

Словно навлечённая его словами, новая волна вызванных бурей помех поглотила большую часть ответа Селлея.

— …новому нападению…

Корп врезал по шлему латной перчаткой. Словно в насмешку над его негодованием помехи усилились. Важность сообщения командира Корп оценил: на Антиллис-4 высадилось ещё больше десантников Хаоса.

— Когнис мёртв…

Железы ротного книжника были особо ценны. Их имплантация в подходящего кандидата подарила бы ордену замену псайкеру-ветерану, чьё толкование Таро Императора и тонкое ощущение изменений в эфире, предшествовавших появлению демонических полчищ, оказывалось решающим в сражениях с куда более сильным противником, чем встреченный на Антиллисе-4. Однако мысль о пси-ударе, достаточно мощном, чтобы оборвать долгую и верную службу Когниса, потрясала воображение. Шансы Мстящих Сыновей, кажется, резко сократились.

Шипение и треск ослабли, и Корп воспользовался возможностью ответить.

— Я почти добрался до вас, сэр. Удалю железы Когниса и буду готов к сражению.

— НЕТ! — пылко оборвал аптекария Селлей. Говорил он быстро, явно понимая риск помех. — Вам нужно покинуть планету, забрав все извлечённые железы. Если это невозможно, уничтожьте их все, включая свои. Приказ ясен?

Корп потратил несколько мгновений, пытаясь осознать сообщение. Покинуть планету? Так Мстящие Сыновья не поступают! Сражаться — да. Умереть — при необходимости. Но сбежать?

— Аптекарий, ответьте, — донёсся голос Селлея. — Вы получили моё последнее сообщение?

Его слова начал искажать слабый треск.

— Приказ получен, командир, — выдавил из себя Корп, облизнув губы. — Но не понят. Железы можно хранить на базе. Мы ведь дадим им бой, так?

Корп взглянул на замок, который всё ещё был до безумия далеко.

— Никак нет. — Слова Селлея тонули в постепенно усиливающемся шелесте помех. — Последнее сообщение Когниса было недвусмысленным… Внешний периметр прорван… лагерь захвачен… Необходимо… все доступные железы… из рук врага… Необходимо!.. Мы воспользуемся… Поцелуем Милосердия.

Поцелуй Милосердия: название пистолетика на поясе Корпа — и поясе любого аптекария. С его помощью Корп облегчал страдания смертельно раненных, даруя пациенту лёгкую смерть, а себе — время извлечь железы. Смысл слов Селлея был ясен.

Голос командира оборвался серией завываний и писков — помех, вызванных близостью крупного сгустка энергии Искажения. Теперь Корп представлял себе уже не роту, приготовившуюся к наступлению, а осаждённый лагерь в безнадёжной битве с ордами Искажения.

— Приказ принят и понят! — крикнул Корп в надежде, что командир его услышит. — Вас будут пом…

Прежде чем он успел закончить литанию, далёкий замок разнесло серией взрывов. В воздух взлетели каменные обломки. По склону понеслись ударные волны, гоня перед собой облако пепла. Корп рухнул на землю, свернувшись, чтобы принять удар на спину и защитить склянки в хранилищах на бёдрах.

Казалось, целую вечность обломки выбивали неумолчную дробь на керамитовом доспехе Корпа. Лёжа на земле, он прокручивал в уме последние слова командира — и тревожившие его вопросы: каким образом положение стало настолько отчаянным, что вся рота предпочла самоубийство сопротивлению? Почему было столь важно вывезти склянки с планеты или уничтожить?

В конце концов ливень обломков схлынул, и Корп поднялся на ноги, стряхивая с плеч пепел, будто снег. Глядя на дымящиеся остатки замка, превращённого подрывом арсенала всей роты в комплекс обгорелых развалин, он завершил обряд. Никогда прежде ему не доводилось с такой решимостью произносить эти слова:

— За вас отомстят.

По совету Тиресиаза, ротного астропата, Селлей приказал челнокам «Громовой ястреб» Мстящих Сыновей приземлиться на краю самого крупного сгустка энергии Искажения. Он никогда не любил выискивать путь среди позиций противника, предпочитая бить в самое сердце. Доклад, полученный от имперского гарнизона на Антиллисе-4 по выходу корабля роты из Искажения, позволял понять, что тактические уловки были уже бесполезны. Имперский губернатор планеты слишком поздно послал запрос о помощи; из-за чрезмерной самоуверенности или банальной некомпетентности — уже не играло роли. Мстящим Сыновьям пришлось десантироваться прямо в центр вражеского войска, чтобы не проиграть войну.

Но, видимо, война всё же была проиграна. Корп раздумывал об этом, пробираясь к зоне высадки: гарнизонному аэродрому, находившемуся в нескольких часах пути. Охраняемые подразделением имперских гвардейцев «Громовые ястребы» были для него единственной возможностью выполнить последний приказ командира.

Отвернувшись от каменистого склона, на котором теперь лежали лишь тлеющие останки его братьев, Корп брёл по ландшафту, усеянному свидетельствами обречённости Антиллиса-4: разодранные остовы БМП «Химера» с сорванными во время тактического отступления гусеницами; отброшенный в сторону, словно надоевшая игрушка, танк «Леман Русс», очевидно, эскортировавший их, с треснувшей бронёй и кровавыми ошмётками экипажа внутри. Корп пробрался между остовами машин, опасаясь, что хаосопоклонники, способные нанести им такой урон, оставили арьергард.

— Аптекарий! — Тихая мольба донеслась сквозь море помех в его передатчике и исчезла так быстро, что Корп не мог быть уверен, что её источником был не его же собственный разум. Возможно, это было лишь воспоминание о много раз слышанных на полях сражений на множестве планет возгласах. Он вздрогнул и ускорил шаг, направляясь к рощице из обгорелых деревьев, подгоняемый воющей в спину пургой из пепла.

На краю рощи Корпу попались ещё остовы: батарея «Василисков», превращённая в металлолом, и их расчёты, превращённые в куски мяса. Разглядывая последние, размазанные по первым, он вновь услышал крик:

— Аптекарий!

— Просто эхо, вот и всё, — сказал он сам себе, тем не менее, вздрогнув. Зов раненого космодесантника, посланный в эфир несколько часов назад, вернулся на поверхность, отразившись от закупоренной Искажением тропосферы. Вся рота откликнулась на приказ перегруппироваться и умерла рядом с командиром. Корп остался один.

— И у тебя приказ, — напомнил он себе; голос в шлеме звучал мёртво и тускло. Он должен был быть с ними в момент последней атаки. Последнее сообщение Селлея было бессмыслицей. Праведная решимость, с какой он пообещал отомстить за командира, уступила место непониманию и смятению.

— Из смятения произрастает Хаос, — произнёс Корп, вспомнив афоризм из на пути сквозь рощу Книги Ордена. Марширующее войско Хаоса оставило ветви деревьев голыми и чёрными. Были выкорчеваны могучие стволы, в корнях которых ветер носил теперь пепел.

— Выкорчуй его во имя Императора, — продолжил он. Если бы всё было так просто.

Час за часом расстояние между Корпом и аэродромом сокращалось. Пересечённая гористая местность сменилась равниной с редкими рощицами. К ночи аптекарий увидел на горизонте ломаные очертания города, подсвеченного тусклым красным сиянием, что означало только одно: войска Хаоса добрались до него. Красное сияние исходило от громадных погребальных костров для жителей города, коптящих небо и усиливающих пепельную бурю, продолжавшую бушевать вокруг десантника.

Зона высадки «Громовых ястребов» была расположена на окраине города. Если имперским солдатам, оставшимся охранять челноки, удалось отбить натиск хаосопоклонников, Корп может и выполнить приказ командира. Если же нет…

— Авось увидимся в Книге Мучеников, Перей, — мрачно пробормотал Корп на ходу, передвигая ноги в оснащённой сервомоторами броне.

Ночь он провёл в едва осознаваемом монотонном движении. Имплантированный на раннем этапе генетического модифицирования космодесантника каталептический узел позволял воину выделять минимальные ресурсы на незначительные мыслительные процессы, погружаясь в аналог сна, но сохраняя понимание окружения и текущих задач.

Корп полностью очнулся с первыми лучами распухшего солнца Антиллиса; перед ним возвышались здания. Он добрался до окраины города и теперь брёл по растрескавшимся и разбитым дорогам по направлению к аэродрому. В уничтоженном промышленном районе по бокам дороги стояли развалины заводов и складов.

На ходу Корп читал заутреню Мстящих Сыновей: «Если этому дню суждено стать моим последним, я проведу его в службе Тебе, Император, Спаситель, Последняя Надежда Человечества». За несколько световых лет от него на борту огромного, похожего на собор орденского корабля, обители Мстящих Сыновей, должно быть, бил колокол. Все свободные Мстящие Сыновья собрались в Великой Часовне, хором читая ту же молитву. «Ибо я есть орудие воли Твоей, бич врагов Твоих, я…».

Голос из передатчика заставил Корпа замереть, недочитав заутреню. Громко и чётко раздался боевой клич, который он уже отчаялся услышать:

— Мстящие Сыновья!

— Мстящие Сыновья! — Разведчик Вэл быстро менял цели, всаживая снаряды из болтера в десантников-предателей, наступавших на него промеж высоких башен из контейнеров с едой, которым теперь не суждено было отправиться с этого склада в другие системы.

— Мстящие Сыновья! — подхватили разведчики Сальв и Мар, стоящие справа и слева от Вэла, соответственно. Их болтеры изрыгали разрывные снаряды в лица служителей Искажения, испаряя головы и отрывая конечности — но этого было мало.

Враги в чёрных доспехах, кажется, даже боли не чувствовали. Заливаясь демоническим смехом и крича: «Хорн! Хорн!», даже когда в них разрывались снаряды, они бежали вперёд. И их, толкающихся и пытающихся вырваться вперёд, чтобы первыми отведать плоти неопытных космодесантников, было так много, так много…

Вэл упёрся во что-то спиной. Разведчик Таллис вместе с разведчиками Оррисом и Флавом, оттеснённые берсерками-хорнитами, наступавшими на них и точно так же не придававшими значения болтружейным залпам, теперь стояли спина к спине со своими боевыми братьями.

— За Императора! — выкрикнул Вэл. Если им суждено сейчас погибнуть, пускай враг знает, за кого они сражались.

— За Императора! — раздался неожиданный ответ за секунду до того, как Вэл услышал приглушённый треск выстрела из болтпистолета в доспех на расстоянии меньшем, чем пара метров, отделявших разведчиков от нападавших. Треск раздавался снова и снова, заодно послышалось резкое завывание заряженного силового кулака. Высоковольтные разряды усиливали завывание, соприкасаясь с бронёй. Вэл почувствовал во рту железный привкус крови, когда впервые увидел того, кто пробивался сквозь волну берсерков, сражаясь практически с той же безумной яростью. Того, на чьём доспехе был символ Мстящих Сыновей. Десантника в белом.

— За Императора! — Кровь Корпа взбурлила. Он отбил удар цепного меча сверху силовым кулаком. Воющий клинок разбился о силовое поле перчатки. Корп приставил болтпистолет к чёрному, испещрённому знаками нагруднику нападавшего и дважды нажал на спусковой крючок. Всё ещё смеясь, берсерк рухнул с дымящейся грудной клеткой. Переступив через него, Корп положил ладонь силового кулака на спину следующему предателю в рогатом шлеме. Десантник Хаоса, всё ещё бездумно пытавшийся добраться до разведчиков и не обративший внимания на новую угрозу, замер, когда сервомоторы его доспеха закоротило.

— Возмездие! — выдохнул Корп и сжал кулак.

Поглощённые безумной яростью Кровавого бога, десантники хаоса губительно медленно отреагировали на ворвавшийся в их ряды вихрь смерти. Сбившись в кучу из-за желания добраться до разведчиков, они с трудом могли развернуться к убийце в белом доспехе: абляционные пластины сцеплялись и на их расцепление уходили драгоценные секунды, которые позволяли Корпу приблизиться, ткнуть болтпистолетом в ухмыляющийся клыкастый череп на щитке шлема и спустить курок.

Увидев это, Вэл сократил расстояние между собой и ближайшим десантником Хаоса — и его чуть не обезглавил цепной меч противника. Припав на колено, чтобы увернуться от завывающего клинка, разведчик прицелился из болтера в колени десантника Хаоса и выстрелил. Поднявшись после того, как берсерк упал, Вэл трижды выстрелил, разнеся голову предателя в труху.

— Вперёд, Мстящие Сыновья! — прокричал Вэл. — Мы ещё победим!

Он развернулся, ища себе новую цель, и оказался шлем к шлему с белодоспешным спасителем. Аптекарий молча проскользнул мимо, направляясь к десантникам Хаоса, напавшим на разведчиков позади Вэла и практически одолевшим их.

Прежде чем последовать за Корпом, Вэл посмотрел на узкий проход между контейнерами. Несколько секунд назад там волновалось море чёрных доспехов и ухмыляющихся черепов. Теперь перед ним ковром лежали разорванные дымящиеся трупы.

— Хвала Императору. Он спас нас! — выдохнул Вэл и поспешил обратно в бой.

— Все? — в голосе Сальва смешались недоверие, смятение и страх, которые он разделял со всеми разведчиками, слушавшими рассказ Корпа о последних часах второй роты.

— Да, вся вторая рота, — повторил снявший шлем Корп, вводивший целебный состав в розовую плоть обрубка правой руки Мара шприцом с длинной иглой. Модифицированная кровь разведчика уже свернулась, закрыв рану, но некроз всё ещё представлял для него опасность; Мар ещё не получил всех усовершенствований, которые сделали бы из него космодесантника.

— Нам нужно спешить, — сказал Корп, перевязав Мару культю и надев шлем. — Планета потеряна. Мне приказано спасти все железы в моём распоряжении. Меня попытаются остановить вероломные мрази вроде этих. Может понадобиться сопровождение.

— Мы готовы, — объявил Вэл. В ту же секунду разведчики вытянулись по стойке «смирно». Корп оглядел их и удовлетворённо кивнул. Из пяти выживших только Мар получил серьёзное ранение.

— Значит, выдвигаемся. Заберите его оружие. — Он указал на труп, лежащий у стены ущелья из контейнеров; Флава едва ли не надвое раскроил цепной топор берсерка.

— Ты идёшь первым, ты — последним, — приказал аптекарий, указывая сначала на Сальва, а затем на Таллиса; оба разведчика деловито натянули шлемы, а Оррис пристегнул болтпистолет и цепной меч Флава к поясу.

Как Корп и ожидал, чёткие приказы разведчиков успокоили. С самой смерти их сержанта, испепелённого мельтой десантника Хаоса на разведке за периметром Мстящих Сыновей, они играли с противником в кошки-мышки, петляя по полю боя в попытке вернуться ко второй роте. Потеряв снаряжение и не имея возможности установить связь из-за бури из пепла и помех, они укрылись на огромном складе, считая, что оторвались от преследователей, и попали в клещи.

— Император послал вас, — сказал Вэл Корпу. — Если бы не вы, мы бы уже кормили демонов.

— Император присматривает за всеми нами, — машинально откликнулся Корп. Его кровь всё ещё бурлила, желание рвать на куски и убивать без раздумий и эмоций ещё не ушло — и, по правде говоря, он и не хотел, чтобы оно уходило. Кровожадность — названная столетия назад «Мстительным Сердцем» — была состоянием, желанным для каждого Мстящего Сына. Подразделение Мстящих Сыновей в этом состоянии было практически невозможно остановить: они стремились только лишь к схватке с любым противникам, жаждали только лишь убивать.

Именно поэтому действия Селлея было так сложно объяснить. Будучи аптекарием, Корп понимал, что ему необходимо усмирять Мстительное Сердце, чтобы выполнять свой долг. Эту честь он принимал, как волю Императора. Но чтобы Селлей намеренно потушил сердца всей роты…

Сомнения закрались обратно в разум, когда схлынула жажда крови. Чтобы вновь заглушить их, Корп сосредоточился на своей новой роли командира разведотделения. Но глубоко в его душе билось могучее Мстительное Сердце, стремясь быть услышанным.

— Движение, — доложил Вэл, глядя в бинокулярий. Он подкрутил колёсики настройки. В латунном корпусе повернулись линзы, увеличивая глубину резкости. — Вероятно, люди.

— Сомневаюсь, — ответил Корп. Они прятались за грудой выброшенных турбин на краю аэродрома. С обеих сторон стояли склады и ангары, на многих были следы перестрелки из тяжёлых орудий и лазружей. Сама взлётная полоса была усеяна воронками и обломками гражданских и военных самолётов. Когда приземлялись челноки десанта, и самолёты, и здания были целы.

— Что с «Громовыми ястребами»? — спросил он. Вэл снова покрутил колёсики.

— Плохо, — откликнулся разведчик. — Два вдребезги. Три других тоже не в лучшем состоянии. Трудно сказать, пригодны ли они для полётов.

— Нам нужен только один. — Корп чувствовал горькую иронию в своих словах, но оставался сосредоточен на задании.

Резкий кашель болтружейного огня с тыла отвлёк их внимание от челноков. Вэл убрал бинокулярий и последовал за Корпом, который уже мчался к ближайшему ангару.

Там они обнаружили остальных разведчиков над трупами троих имперских гвардейцев из подразделения, оставленного охранять «Громовые ястребы». На телах были как новые, так и старые раны, но бубоны и деформации говорили только об одном.

— Некромантия, — прямо заявил Корп. — Планета теперь в полной власти Хаоса. Время уходит. Вскоре и живые не смогут ему сопротивляться.

Словно бы в подтверждение один из трупов начал дёргаться. Поразительным образом он приподнялся на изорванной руке, открыл пустые глазницы…

Цепной меч Таллиса разрезал голову бывшего гвардейца, лопнувшую, будто перезрелый плод. Его мозг, почерневший и разжиженный некромантией, оживившей несколько часов как мёртвое тело, шлёпнулся на землю. В воздухе завоняло сточной канавой.

— Всё разумное в округе теперь знает, что мы здесь, — сказал Корп. — К ближайшему «Громовому ястребу». Держитесь вместе и будьте начеку.

Корп вывел разведчиков из ангара, быстро двигаясь по открытой местности к челнокам. Чем ближе они подходили, тем мрачнее выглядело положение дел. Даже те три «Ястреба», что ещё стояли на опорах, можно было сдавать в утилизационные ямы Адептов Механики.

Слева раздался выстрел из болтера. Аптекарий развернулся. Оррис разбирался с очередным ожившим гвардейцем.

— Выстрела в голову мало, — напомнил он разведчику. — Только расчленив, можешь быть уверен, что он не встанет.

— Принято, — ответил Оррис и обработал труп цепным мечом. С дальней стороны площадки с «Ястребами» послышалась стрельба. Таллис и Мар тоже столкнулись с тварями.

— Кто из вас уже обучен пилотированию? — требовательно спросил Корп. — Кто-то должен проверить челноки.

— Сальв! — позвал Вэл. Разведчик оставался поблизости от аптекария, играя роль адъютанта. Сальв пробежал между «Ястребами», уклонившись от почерневшего и согнувшегося обломка сенсора.

— Нам нужно узнать, есть ли среди них годные к полёту, — сообщил ему Корп. — Выглядят они ужасно, но на моей памяти взлетали и в худшем состоянии.

Пока Сальв бежал по трапу внутрь ближайшего челнока, Корп мысленно помолился, чтобы его слова не остались пустым утешением.

Из «Громового ястреба» донёсся рык снарядов имперского образца. Корп и Вэл развернулись, ступили на трап и тут же вынуждены были уворачиваться от кусков мяса, вылетающих из шлюза под аккомпанемент цепного меча.

— Неплохо бы проверить остальные, — сообщил Сальв из челнока. Прежде чем Корп успел отдать приказ, Вэл уже наполовину взобрался по трапу в соседнее судно.

«Хорошие бойцы», подумал Корп. Впервые он осмелился поверить, что им удастся спастись с обречённой планеты и добраться до корабля ордена, где разведчикам имплантируют геносемя из желез в его доспехе. Возможно, из них образуют новую вторую роту. В таком случае они не обесчестят память трупов, оставленных ими на Антиллисе-4.

— Герметизация, — протрещал голос Сальва в передатчике Корпа. Они с Оррисом провели последний час, пытаясь заставить главный шлюз работать при помощи деталей прочих шлюзов и частых отсылок к молитвослову Адептов Механики, найденному ими в шкафчике в кабине экипажа.

Стоявший снаружи Корп услышал свист и щелчок, с которыми шлюз закрылся. Проверив все три «Громовых ястреба», Сальв объявил первый наиболее пригодным к полёту. Пока они с Оррисом работали, остальные продолжали прочёсывать аэродром, разбираясь с оживлёнными некромантией трупами при помощи болтера и цепного меча.

В кабине экипажа Сальв наблюдал за значками на панели управления. Часть второстепенных систем не работала вовсе, другие — включая орудия — светились красным, что означало отказ, но это не должно помешать полёту. Сальв прищурился, сосредоточившись на группе значков, обозначавшей внутреннюю среду челнока. Они светились зелёным — пока что.

Тянулись долгие секунды. Корп изучал окраины аэродрома на мониторах челнока. То, что им дали так много времени, было настоящим чудом; десантники Хаоса и демоны, повелевающие ими, пока не учуяли врага и не прибыли добить.

— Бог-Машина с нами! — Полные облегчения слова Сальва оторвали Корпа от раздумий. Ещё свист и щелчок, и главный шлюз открылся. На пороге стоял улыбающийся разведчик.

— С вашего разрешения, аптекарий, я мог бы перенести орудийные системы с «Ястреба»-4…

— Нет времени, — оборвал его Корп. — Начинайте обряды подготовки к полёту. Мы и так уже достаточно долго изображаем тут мишени.

— Принято. — Сальв снова исчез в челноке.

Корп поднялся по трапу, следуя за ним. Пока разведчик шёл до кабины экипажа, Корп наклонился и открыл встроенный в стену за навигационной таблицей Навигатора сейф с символом аптекариона. Сняв шлем и перчатки, Корп открыл сейф и почувствовал слабый ток воздуха при разгерметизации. Дверца распахнулась, открывая взгляду ряды пустых держателей для склянок. Несколько минут спустя все они были заполнены.

— Уже недолго, братья. Потерпите, — мысленно обратился Корп к разведчикам Мстящих Сыновей, которые, как и те, что были с ним на Антиллисе-4, ожидали имплантации геносемени. Вырезанные им железы, плававшие теперь перед ним в консервирующей жидкости склянок в сейфе, помогут продолжить крестовый поход Императора.

Корп закрыл сейф на вакуумный замок и прикрепил длинные керамитовые набедренные пластины поверх пустых хранилищ в доспехе. С каждой склянкой, помещённой в сейф, с его плеч спадала тяжкая ноша. Хотя он прежде делал то же самое на множестве планет, никогда долг аптекария не обременял его настолько сильно, и никогда не чувствовал он такого облегчения по завершении.

— Аптекарий! — Вэл стоял у главного шлюза «Громового ястреба». Корп быстро пересёк судно, надевая перчатки и машинально проверяя магазин болтпистолета и заряд силового кулака.

— Докладывай, — приказал он разведчику, хотя звук болтружейного огня и нестройное утробное пение уже служили достаточным ответом.

— Брат, противник обнаружил нас!

Двигатели «Громового ястреба» за ними взревели. По приказу Корпа Сальв быстро дочитал последние молитвы предполётной подготовки. Звучали двигатели не слишком уверенно — вместо плавного увеличения громкости и высоты тона получился хриплый астматический кашель — но разведчик был убеждён, что челнок полетит.

Корп и Вэл отошли от «Громового ястреба», укрываясь от поднявшегося пепла за фюзеляжем «Ястреба»-4. Корп поднял к глазам бинокулярий разведчика, осматривая периметр аэродрома, пока Вэл продолжал доклад.

— Мы столкнулись с их авангардом в южной части периметра. Уничтожили их быстро и решительно — не думаю, что они успели предупредить своих. Остальные ещё там. У нас осталось несколько осколочных мин, они должны были разложить их за периметром и отступить. Должны бы уже быть здесь.

— Приближаются, — ответил Корп. — И не одни.

Сквозь линзы прибора Корп наблюдал за тем, как трое разведчиков пробегают сквозь искорёженные остатки южных ворот аэродрома. Вокруг них в засыпанную пеплом землю врезались снаряды болтеров. За ними гналась чернодоспешная орда, завывающая, чующая кровь и очередную победу во имя своих жутких хозяев. По неровному бегу Таллиса Корп заключил, что разведчик тяжело ранен в ногу. Сменив фокус, он попытался оценить масштабы угрозы, когда увидел нечто катастрофическое.

— Милостивый Император! — выдохнул он, когда поле зрения заполнил громадный мрачный корпус дредноута, возвышавшегося над воинами вокруг и с рёвом топавшего по пеплу и грязи. Его чёрную броню покрывали искажённые знаки, провозглашающие поклонение демонам, и еретические молитвы тёмным богам, а с цепей, прикреплённых к корпусу, свисали какие-то куклы.

Невзирая на отвращение, Корп снова сменил фокусировку… Не куклы. Трупы людей, на некоторых ещё сохранилась рваная форма имперской гвардии: лица распухшие, части конечностей нет, животы вспороты, а их содержимое гротескными шарфами намотано на шеи. Последнее свидетельство, если они ещё были необходимы, что Антиллис-4 пал.

— Их нужно прикрыть! — рявкнул Корп, оторвавшись от бинокулярия. Мысли летели. Даже если потрёпанный «Громовой ястреб» взлетит, ему нужно будет время, чтобы набрать достаточную высоту и выйти из зоны поражения орудий Хаоса. Он постарался не думать о дальнобойности пушки дредноута. Она была способна сбить улетающий челнок даже тогда, когда болтеры десантников Хаоса уже не представляли для него опасности.

— Орудия «Ястреба»-4 ещё в рабочем состоянии, — сказал он Вэлу. — За работу.

Кивнув, разведчик побежал к главному шлюзу. Корп надел шлем и прикрепил его к воротнику. Заговорив, он уже принял решение:

— Разведчик Сальв, немедленно взлетайте. Вы поняли меня? Немедленно.

— Аптекарий, повторите! — пришёл недоумевающий ответ. — Взлетать? А как же остальные? Как же вы? Я не могу…

— Мой долг выполнен. Будущее второй роты в ваших руках. Мы их задержим, пока вы не вылетите за пределы зоны поражения. Скажите братьям, что мы принесли священное возмездие Императора в глубины Ада. Ибо разве мы не Мстящие Сыновья?

— Мстящие Сыновья! — уже твёрдым голосом ответил Сальв. — Ваше имя будет звучать в Часовне Мучеников вечно, аптекарий Корп!

Звук двигателей вновь изменился, поднявшись до визга, когда рули встали в требуемое положение. Посадочные опоры застонали от движений челнока.

— Мстящие Сыновья! — раздался в шлеме аптекария голос Вэла; разведчик дал первый залп из лазпушки «Ястреба»-4 по приближающейся чёрной орде. На пути к оставшимся разведчикам Корп лицезрел эффект от выстрела: куски тел в чёрной броне разлетелись, как конфетти, оставляя в строю дыры, которые быстро заполнили их собратья-предатели. Вэл выстрелил ещё раз, пробивая в приливе хаоситов новые бреши. Позади двигатели «Громового ястреба» Сальва наконец оторвали его от земли. Драгоценный груз был на пути домой.

— Мстящие Сыновья! — закричал Корп, бросаясь в битву; его кровь снова вскипела. Отдав свой долг, он перестал быть аптекарием. Теперь Корп был воином. Воином с Мстительным Сердцем.

Корп врезался в строй хаосопоклонников, будто оружие самого Императора. Мрази в чёрных доспехах разлетались во все стороны, рогатые шлемы разносило выстрелами из болтера в упор и ударами полностью заряженного силового кулака. По обе стороны от него Таллис, Оррис и однорукий Мар рубили врагов цепными мечами, отстреливали конечности и пробивали нагрудники из болтеров.

Мар погиб первым. Опустошив магазин болтера, он потянулся через пояс за цепным мечом. За те несколько мгновений, что он хватался за рукоять оружия, вопящий имя Хорна десантник Хаоса снёс ему голову с плеч ревущим цепным топором, покрытым рунами. Таллис ответил, отрубив десантнику рабочую руку удачным ударом по локтевому суставу и выстрелив ему в лицо из болтера, но Мара было уже не спасти, да и времени оплакивать его не было. Таллис и Оррис двигались вместе с Корпом, пробивая кровавую брешь в рядах служителей Тьмы Извне. Чёрный прилив вновь схлестнулся за ними, всё ещё пытаясь добраться до «Громовых ястребов». Некоторые десантники уже тратили снаряды, тщетно стараясь сбить улетающий челнок, уже набравший порядка сотни метров высоты.

Корп с остальными не обращали на них внимания. Вэл, всё ещё за орудиями «Ястреба»-4, стрелял из лазпушки. Корп отдал новые приказы на бегу, ведя разведчиков в бой. Их целью был дредноут.

Он уже маячил впереди, также двигаясь им навстречу; под его тяжёлой поступью содрогалась земля. В стальных когтях одной лапы он держал булаву размером с человека, другая была заменена спаренной лазпушкой, нацеленной поверх голов десантников. Корпу не нужно было оборачиваться, чтобы понять, куда целится дредноут. Полумёртвый безумный десантник Хаоса, закованный в броню толщиной в добрый десяток сантиметров, отслеживал полёт «Громового ястреба».

Отбросив пинком последнюю обезглавленную жертву болтера, Корп убрал оружие и перенастроил силовой кулак. И так жужжащая от энергии перчатка начала испускать постоянный писк. Пластины его доспеха завибрировали в такт. У него начали стучать зубы от энергии, проводимой перегруженной перчаткой по костям. Голова будто бы была готова взорваться прямо в шлеме.

Между Корпом и дредноутом стоял один-единственный десантник Хаоса. Очередь из болтера прошла наискось по доспеху аптекария, отбросив его на несколько шагов, но керамитовые пластины выдержали. Корп подбежал к нападавшему и ударил его в нагрудник.

Если бы не стойкий запах озона и не куски сплавившегося с керамитом мяса у ног Корпа, свидетельств существования десантника Хаоса не осталось бы. На секунду силовой кулак затих. Корп подумал, что аккумулятор может быть уже разряжен и его план провалится из-за глупого преждевременного удара. Затем писк перчатки возобновился. Корп улыбнулся и побежал к ногам дредноута.

Из пушки дредноута вырвался лазерный снаряд. Мелькнув в воздухе, он прошёл мимо носа набирающего высоту «Громового ястреба» на считанные сантиметры. Корпус челнока застонал и затрещал от ударных волн раскалённого воздуха. Пытаясь обуздать машину, Сальв пробормотал короткую молитву Богу-Машине.

— Что бы вы ни собирались сделать с этой проклятой тварью, аптекарий, — прибавил он, уделив мгновение мысли об оставленных позади товарищах, — сейчас самое время!

Дредноут остановился, чтобы поправить прицел. Корп знал, что во второй раз он не промахнётся. Содрав с руки силовой кулак, чей писк вышел за грань человеческого восприятия, он сунул его в сеть опор и кабелей, расположенных в колене нечистой боевой машины. По поверхности перчатки прошло голубое пламя. По низу дредноута начали хлестать хаотические молнии.

Корп на мгновение замер, завороженный зрелищем. В реальность его выбросил мучительный вскрик Орриса, чей доспех пробили снаряды из болтеров десятка нападавших. Развернувшись на каблуках, Корп вернулся в бой.

Оррис лежал там, где прикрывал спину аптекария, с дымящейся грудной клеткой. Ещё один сын Императора требует отмщения. Таллиса нигде не было видно; он тоже пал? Корп также заметил, что лазпушка «Ястреба»-4 затихла. Из Мстящих Сыновей на Антиллисе-4 в живых остался только он? Что ж, тогда орды Хаоса запомнят его имя.

— Мстящий Сын! — проревел он, кидаясь на ближайшее отродье Хаоса, подняв цепной меч и паля из болтера.

До цели он так и не добрался. Силовой кулак взорвался, испарив нижнюю половину дредноута. Жуткая машина завалилась на спину, бессмысленно стреляя в небо. Ударная волна от взрыва ударила Корпу в спину, сметя всех десантников вокруг, будто миниатюры солдат со стола в конце игры. В ушах звенело. Корп тут же потерял сознание.

Придя в себя и моргнув, Корп обнаружил, что лежит на спине, глядя в небо. Над ним виднелась дуга инверсионного следа — «Громовой ястреб», прорывавшийся через атмосферу, был в безопасности.

Его жажда крови, Мстительное Сердце, утихло. Он почувствовал странную умиротворённость, рождённую усталостью и осознанием выполненного долга. Он попытался шевельнуться, встать на ноги, но они не отвечали. Взрыв силового кулака что-то сломал в его теле. Он умирал? Вспомнился сержант Перей.

— Человек рождается в одиночестве, — прошептал он. Его взгляд застлал серый туман. Он знал, что должен закончить Обряд Крайней Набожности, но слишком устал для этого. Серый туман окутал его.

— Аптекарий! — Это был голос, который он уже слышал, пока шёл в одиночестве по Антиллису-4. Он счёл его эхом, старым сообщением, отразившимся от верхних слоёв атмосферы. Теперь голос, чистый от помех, звучал прямо у его уха. И это был не голос десантника второй роты. Он был мягкий и неприятный.

Корп попытался повернуть голову, открыть глаза, увидеть обладателя голоса. Но голова не поворачивалась и глаза не открывались.

Серый туман стал чёрным.

— Аптекарий?

Удивляясь тому, что это ещё в его силах, Корп открыл глаза. Вместо неба Антиллиса-4 или развалин аэродрома перед его взором предстали стены, которые могли бы принадлежать одной из лабораторий в аптекарионе Мстящих Сыновей, — могли бы, если бы не кошмарная коллекция образцов, свисавших со стен и плававших в чистых банках консервантов. Деформированные конечности, уродливые головы и туловища имели отношение не к людям, а к плодилищам Искажения. В тени, вне тусклого красноватого света, Корпу почудилось движение. Прищурившись, он понял, что зрение его не обмануло. О стекло крупного сосуда бились твари, напоминающие когтистых и зубастых эмбрионов.

— Аптекарий! — Голос из вопрошающего стал довольным. Корп попытался повернуть голову, шевельнуть рукой или ногой, но не сумел. Он был почти обнажён, лишён доспеха и одежды и прикручен металлическими оковами к какому-то столу под углом, близким к прямому.

— Ах, конечно, — промурлыкал голос. — Вы бы хотели увидеть своего спасителя.

В поле зрения Корпа вступил мужчина. На нём был доходивший до пола хирургический халат из скользкого вулканизированного материала; в одной руке он держал такие же перчатки. Рука с перчатками казалась нормальной, но вторая была искажена — слишком много костяшек.

Заметив, куда смотрит Корп, мужчина вытянул руку — левую — и пошевелил пальцами перед лицом Корпа. Они двигались с неестественной ловкостью, будто лапки насекомого; дополнительные суставы позволяли пальцам двигаться таким образом, какой Корп, посвятивший жизнь сохранению человеческого облика, считал омерзительным.

— Одно из первых моих усовершенствований, — гордо объявил жуткий мужчина. — Я считаю, куда точнее операции выходят.

Впервые Корп сфокусировал взгляд на лице незнакомца. Лысина, землистый цвет, впалые щёки — он был очень похож на старого инструктора Корпа, аптекария Лора. Но кожа была натянута на череп слишком туго, словно бы её удалили, соскребли весь жир и пришили на место. Из-под тяжёлых бровей сверкали тёмные глаза. В них читался извращённый ум, вероятно, гениальный.

— Прошло немало времени с тех пор, как я последний раз пытался сохранить человеку жизнь, — продолжал незнакомец. — Приятно думать, что ещё не разучился.

Корп попытался заговорить, но в горле стоял ком, как после неестественно долгого сна. Он прокашлялся и хрипло произнёс:

— Кто?..

— Ах, ну конечно же! — рассмеялся незнакомец. — Как грубо с моей стороны! Немало времени прошло и с последнего визита мало-мальски вежливого человека. Фабрик. Аптекарий Фабрик.

Сердце Корпа пропустило удар. Фабрик был персонажем мрачных легенд аптекариона любого ордена космодесанта. Этот гений служил в первой роте Пожирателей Миров, будучи блестящим воином и хирургом, прежде чем последовать за примархом Ангроном на службу к Губительным Силам. За века, прошедшие с Великой Ереси, его имя стало нарицательным для обозначения извращённых опытов.

Говорили, что он стоял за многими изменениями, которые претерпели десантники Хаоса: плоть Пожирателей Миров, сплавившаяся с доспехами; адское сочетание полумёртвого воина и неостановимой машины — дредноут Хаоса.

— Вижу, вы обо мне слышали, — улыбнулся Фабрик при виде ужаса на лице Корпа. — Думаю, вы сейчас гадаете, что же мне могло понадобиться от павшего космодесантника на павшей планете. Ответ очень прост: геносемя.

Мысли Корпа вернулись во времени к моменту последнего разговора с командиром Селлеем. Он вновь услышал его слова сквозь помехи: «Новому нападению… Когнис мёртв…».

— Ваш книжник был поистине могучим псайкером, — промурлыкал Фабрик, будто читая его мысли. — По счастью, мои… союзники… оказались куда сильнее. Однако, кажется, перед смертью он успел углядеть достаточно, чтобы разгадать причину нашей поддержки штурма планеты, известной вам как Антиллис-4, и предупредить командира. Самоубийство роты сгубило весь наш передовой отряд, и если бы мы не перехватили последнюю передачу вашего лидера, то сочли бы задачу проваленной.

«Все доступные железы… из рук врага…» — слова Селлея прозвучали в голове Корпа.

— Видите ли, моим хозяевам нужно больше воинов; семени, извлекаемого из уже служащих священной цели, недостаточно. Я потратил несколько веков на опыты с прочими доступными народами, но семя отказывается приниматься или же даёт… нежелательные эффекты. — В словах Фабрика слышалось раздражение. Словно услышав его, клыкастые твари начали биться о стеклянные стены своих заполненных консервантами темниц.

— Хотя я бы никогда не признался в этом хозяевам, мне кажется, что проблемы с семенем наших воинов вызывает Искажение, воздействующее на их эффективность. Поэтому я решил вернуться к своему изначальному занятию и получить железы из чистого источника, не затронутого энергией обители моих хозяев. — Фабрик говорил так, будто они с Корпом были коллегами, обсуждающими результаты неудачного эксперимента и принятые для обеспечения успеха меры.

— Полагаю, семя, извлечённое из упрямцев, служащих Лжеимператору, может обеспечить меня материалом, необходимым для создания новых моделей воинов, верных тёмным владыкам Искажения и неостановимых в бою.

— Вы… вы знали, что железы у меня, — прошептал Корп.

Фабрик кивнул.

— Мы искали вас по всей планете, — улыбаясь, сообщил он. — И таки нашли!

Теперь настал черёд Корпа улыбаться.

— Но их у меня больше нет! К тому времени, как я разорвал ваш дредноут в клочья, они уже покинули планету! Вы проиграли, Фабрик! Проиграли!

— К тому времени, как мы нашли вас, все железы, героически вами несомые, действительно покинули планету, — согласился Фабрик, видимо, не задетый насмешкой Корпа. — Все, кроме двух.

Корпа словно обухом по голове ударили. У основания гортани и глубоко в обнажённой груди находились железы, несомые им со дня имплантации, когда он стал истинным космодесантником; дня гордости, дня чести.

— Нет! — выдохнул он, распахнув от ужаса глаза. Он забылся, стремясь к возмездию, к достойной Мстящего Сына смерти. Уверенный, что его долг, как аптекария, отдан, он вручил будущее своего рода, а, возможно, и всего человечества, этому чудовищу, искажённому отражению всего самого дорогого для Корпа.

— О, да, — промурлыкал Фабрик. На глазах у потрясённого Корпа кожа вокруг его левого глаза вспучилась, сам глаз изменил форму, немыслимо вытянувшись, будто из черепа выдвинулись дополнительные линзы, корректируя фокусировку для предстоящей операции.

Аптекарий Хаоса потянулся к каталке с инструментами, стоящей за столом, на котором вяло трепыхался Корп. Изменённые пальцы левой руки выбрали скальпель. Он был длиннее и тоньше прочих и предназначался для одной-единственной операции: извлечения прогеноидных желез.

— Я предпочитаю оперировать без анестезии, — сообщил он, подходя к столу. — Без боли ощущения совсем не те, вам не кажется?

Аптекарий Фабрик принялся за работу. Вопли его пациента лишь возбудили мечущихся тварей за стеклом, начавших грызть и царапать товарищей. Корп кричал не из-за боли, а из-за потерянной в горячке боя чести. Потерянной навсегда.

---

Перевод авторский.

Источник: "Dark Imperium" (2001).

Благодарность за вычитку — Kavem и Soth.

Благодарность за развешенные уши — Erikus, Setarms и Skygor.

Благодарность за поддержку — Sinmara.